Волосы ее высохли и превратились в серебристое облачко над головой. Почему-то в этот момент она меньше походила на человека, казалась более чужой, чем во время нашей первой встречи.

— Я прорицала… Ешь. — Она кивком указала на то, что лежало у моей руки. — И слушай!

Она говорила повелительно, как волшебницы Эсткарпа, и я автоматически подчинился. Прорицала? Слово было мне незнакомо, но я решил, что она имеет в виду предсказание будущего, как у Лоскиты. С меня хватит прорицаний.

Орсия прочла мою мысль и покачала головой.

— Я не имею дела с будущим, возможным или невозможным, только с опасностями этой земли. А их здесь много…

Я взглянул на долину. Ничего не видно, кроме кустарника и ручья.

— Глазам здесь нельзя доверять, — снова ответила она на мою мысль. — Когда смотришь, смотри дважды, трижды и не одним только зрением.

— Иллюзии? — предположил я.

Орсия кивнула.

— Иллюзии. Те, кто получает силу от Тени, искусны в создании иллюзий. Посмотри. — Она коснулась острия конуса ладонью, потом дотронулась до моего лба.

Я пораженно замигал.

Камень недалеко от нас покрылся серой бородавчатой шкурой, отрастил готовые схватить когти, у него появились большие ищущие глаза.

— Посмотри на свой меч, — послышался мысленный приказ Орсии.

Должно быть, увидев вместо камня чудовище, я бессознательно потянулся к рукояти. Вдоль всего лезвия вспыхнули красные руны; они были словно написаны свежепролитой кровью. Но язык надписи был мне непонятен.

— Иллюзия? Или оно действительно здесь? Если здесь, почему не нападает?

— Потому что мы защищены от иллюзий.

Она отняла руку от стержня, и чудовище сразу превратилось в камень.

— Не знаю, как долго мы сможем здесь укрываться, и… — Она помолчала в нерешительности, потом продолжала:

— И еще вот что. Мы можем идти вместе только до тех пор, пока есть вода. Я не могу идти только по суше. Последнюю часть пути тебе придется проделать одному.

— Тебе и не нужно идти со мной, — сразу ответил я. — У тебя есть возможность оставаться в безопасности. Оставайся здесь… — я не мог добавить: «И подожди моего возвращения», потому что был уверен: ни в одном из своих будущих я своего возвращения не видел. Но поиск только мой, и Орсии совсем не нужно разделять со мной его опасности.

Она как будто не слышала моих слов и не читала мыслей. Наклонилась и принялась внимательно разглядывать конусообразный жезл.

— Меч предупредит тебя. Не в моей силе прочесть его историю, потому что это история войн и воинов. Мой дар — в области воды и немного — на суше, по которой протекает вода. Но по нашей растерзанной земле блуждают сказания, переходя из уст в уста. Как ты видел, по этому лезвию течет кровь, когда поблизости зло. Поэтому, когда мы расстанемся, используй меч как пробный камень: проверяй все, что видишь. То, что кажется прекрасным и безопасным, может оказаться отвратительным и опасным. Не доверяй своему зрению. А теперь — уже день. Пора идти.

— Эта тварь там… — сказал я, беря в руки меч и почти ожидая, что камень превратится в готовое напасть чудовище.

— Я думаю, это страж. — Орсия тщательно закутывала жезл в шарф Каттеи. — Дай руку и неслышно иди за мной по воде. Он может почувствовать нас, но не увидит.

Я продолжал смотреть на камень. Опасался, что иллюзия сохранится и то, что кажется камнем, набросится на нас.

— Не думай о нем, — приказала Орсия. — И больше никаких мысленных прикосновений. Эти существа не могут читать мысли, но мысленный поиск их настораживает.

Держась за руки, мы подошли к ручью и вступили в воду. Как и в туннеле, вброд дошли до места, где течение было сильное и вода достигала нам до колен. Я держал перед собой меч, глядя на обнаженное лезвие. Когда мы проходили мимо камня, на мече вспыхнули руны, потом медленно стали гаснуть.

Вторично предупреждающий знак показался, когда мы уже далеко углубились в долину. Но на этот раз опасность была видимой: в одной из расселин стены каньона суетились маленькие лохматые существа. Тасы!

Они таскали корзины с землей и камнями, лихорадочно торопились и насыпали груды материала. Я почувствовал, как рука Орсии сжалась крепче, ощутил волну охватившего ее отвращения.

Мы завернули за угол каньона и увидели еще одну часть сооружения тасов. Они строили из земли и камня дорогу вдоль края обрыва. Среди них виднелись и люди в ярко-желтых плащах, вооруженные посохами, но без мечей. Они явно руководили работой, посылая тасов туда и сюда и поглядывая на карты и инструкции. Причина их работы оставалась для меня загадкой, но было совершенно ясно, что эта работа очень важна для врага.

Орсия предупреждающе поднесла к губам пальцы, отпустив для этого на мгновение мою руку. Потом снова схватила ее, как будто малейшее разъединение может привести к катастрофе. Тише, предупредила она, и я решил, что это относится и к мыслям.

Немного дальше у реки работала еще группа тасов; они укладывали на дно камни, хотя входили в воду с явной неохотой и их постоянно подгоняли двое надсмотрщиков в желтых плащах. Я не понимал, как мы минуем их, если будем продолжать держаться воды.

Мечом я показал налево. Орсия какое-то время смотрела туда, потом кивнула. Мне казалось, что плеск, с которым мы двигались по воде, насторожит работающих. Однако нам удалось добраться до берега незамеченными.

Я предположил, что Орсия использовала какое-то средство, сделавшее нас невидимыми. Иллюзия защищала нас — пока. Но когда мы оказались в пересеченной местности, я вздохнул с облегчением. Идти труднее, зато здесь я умею скрываться. Прячась за камнями, мы благополучно миновали место деятельности на реке. Мне хотелось бы узнать причины работы. Впрочем, я догадывался, что от нее нам только хуже.

— Послушай. Я поднимусь… посмотрю, что впереди.

— Будь осторожен. Когда мы расстаемся, иллюзия не прикрывает тебя.

— Мне эта игра известна, — уверенно ответил я.

Орсия скрылась между двумя камнями. Я прикрепил меч к поясу и начал подниматься по узкой расселине в стене утеса, которую соорудила природа. И уже почти добрался до намеченной площадки, как услышал за собой резкий скрежет. Если бы нападающий не выдал себя, я оказался бы легкой добычей. Но, услышав крик, я развернулся. Теперь спиной и плечами я упирался в одну стену очень узкой расселины, а ногами — о другую. И обнажил меч, готовясь встретить летающую смерть.

Летающее существо с криком пролетело над верхом расселины, и ветер, поднятый его крыльями, едва не лишил меня равновесия. Существо развернулось и вернулось ко мне, село на верх утеса и вытянуло голову со смертоносным клювом. У него оказалась длинная гибкая шея. Голова маленькая и состоит почти целиком из клюва и глаз, которые нацеливают нападение.

Я встретил нацеленную голову мечом, на котором ярко вспыхнули руны. Но плечи у меня зажаты, и я не могу действовать свободно. Похоже, я загнан в угол и не в состоянии ни защищаться, ни отступать.

Снова клюв устремился ко мне. Я попытался махнуть мечом, и снова красные руны ослепили взгляд. Лезвие коснулось цели по чистой удаче, потому что я мог двигать его всего на несколько дюймов. Крик оборвался, длинная шея отдернулась. Я видел, что клюв отсечен у самого основания. Существо взлетело в воздух; словно лишившись рассудка, оно с дикими криками носилось взад и вперед. После одного из бросков оно ударилось о стену утеса и, переворачиваясь, полетело вниз. Я недоверчиво смотрел на меч. Как и тогда, когда нам противостояло чудовище в туннеле, меч как бы жил своей жизнью. Я не нацеливал этот удар, а лишь тщетно пытался защититься от нападения. Какой силой обладает это оружие из древней гробницы?

Но тут же сознание мое вернулось к настоящему. Крики существа, несомненно, должны были привлечь внимание работающих на реке. Чем скорее мы уйдем отсюда, тем лучше. Я торопливо выбрался из расселины и осмотрелся.

Каньон выходил в холмистое плоскогорье, сильно пересеченное и неровное. Тут и там виднелись какие-то передвижения, но их скрывала туманная дымка. Еще дальше — полоска, возможно, дорога. Никаких зданий я не видел. И местность обещала много возможностей для укрытия.